Литература и журналистика

[Эми]

Тоже о Париже...

И я к тебе пришел, о город многоликий,
К просторам площадей, в открытые дворцы;
Я полюбил твой шум, все уличные крики:
Напев газетчиков, бичи и бубенцы;

Я полюбил твой мир, как сон, многообразный
И вечно дышащий, мучительно-живой...
Твоя стихия - жизнь, лишь в ней твои соблазны,
Ты на меня дохнул - и я навеки твой.

Порой казался мне ты беспощадно старым,
Но чаще ликовал, как резвое дитя.
В вечерний, тихий час по меркнущим бульварам
Меж окон блещущих людской поток катя.

Сверкали фонари, окутанные пряжей
Каштанов царственных; бросали свой призыв
Огни ночных реклам; летели экипажи,
И рос, и бурно рос глухой, людской прилив.

И эти тысячи и тысячи прохожих
Я сознавал волной, текущей в новый век.
И жадно я следил теченье вольных рек,
Сам - капелька на дне в их каменистых ложах,

А ты стоял во мгле - могучим, как судьба,
Колоссом, давящим бесчисленные рати...
Но не скудел пеан моих безумных братии,
И Города с Людьми не падала борьба...

[mmai]

Один Париж - адвокатов, казарм,
другой - без казарм и без Эррио.
Не оторвать от второго глаза -
от этого города серого.

Со стен обещают: "Un verre de koto
donne de l'energie"
Вином любви каким и кто
мою взбудоражит жизнь?

Может, критики знают лучше.
Может, их и слушать надо.
Но кому я, к черту, попутчик!
Ни души не шагает рядом.

Как раньше, свой раскачивай горб
впереди поэтовых арб -
неси, один, и радость, и скорбь,
и прочий людской скарб.

Мне скучно здесь одному впереди,-
поэту не надо многого,-
пусть только время скорей родит
такого, как я, быстроногого.

Мы рядом пойдем дорожной пыльцой.
Одно желанье пучит:
мне скучно - желаю видеть в лицо,
кому это я попутчик?!

"Je suis un chameau", в плакате стоят
литеры, каждая - фут.
Совершенно верно: "Je suis",- это "я",
а "chameau" - это "я верблюд".

Лиловая туча, скорей нагнись,
меня и Париж полей,
чтоб только скорей зацвели огни
длиной Елисейских полей.

Во все огонь - и небу в темь
и в чернь промокшей пыли.
В огне жуками всех систем
жужжат автомобили.

Горит вода, земля горит,
горит асфальт до жжения,
как будто зубрят фонари
таблицу умножения.

Площадь красивей и тысяч дам-болонок.
Эта площадь оправдала б каждый город.
Если б был я Вандомская колонна,
я б женился на Place la concorde.

[Август Кош]

Кому веселье, мне печаль,
Среди блядей и пьяниц
Торчу всю ночь на place Pigalle
Проклятый иностранец!

Торчу, тяжелый эмигрант,
Патлатей старой щетки.
Мадам! Налейте 200 грамм!
Вот мне - и той красотке.

Торчу всю ночь, красотку сжав.
Ох, скучно с вашей бабой!
Хочу сейчас на брудершафт
Вот с этим, с вышибалой!

Но вышибала дюж и рыж
И ничему не верит...

[Эми]

Нам и родина — чужбина,
Всюду путь и всюду цель.
Нам безвестная долина —
Как родная колыбель.
Шепчут горы, лаской полны:
«Спи спокойно, кончен путь!»
Шепчут медленные волны:
«Отдохни и позабудь!»

Рад забыть, да не забуду;
Рад уснуть, да не усну.
Не любя, любить я буду
И, прокляв, не прокляну:
Эти бледные березы,
И дождя ночные слезы,
И унылые поля...
О, проклятая, святая,
О, чужая и родная
Мать и мачеха земля!

[Август Кош]

ОТЧИЗНЫ СИЛА ТОЛЬКО В ЛОМЕ!

О дух захватывает - тайна -
на горизонте стынет чайник
огромный, в яблоках моченых
деревни-пни возле корчевни
в бока холмов леса от лени
уперлись ляписто, огниво
так жгет: Так криво, криво, КРИВО!!!
На пленке окоющих окон
чуть городское бьется током
ТЫ НЕ СХОДИ С УМА - С ТРАМВАЯ!
Ты не сходи - там люди лают!
Сиди в плацкарте электрички
темно, уютно, бьют колеса
не зажигай пред ликом спички
сосед твой слеп - одни глазницы
а в голове терновым - спицы -
клещами тащит доктор "Вицын".

Не заходи в последний тамбур -
в окошко дверцы пес глядит
на задних лапах - умер стоя
Отчизна воя до темна
гудком на небо провожает
в сторожке юная "лиса"
лакает из чугунной миски
плеская жизнь через края...

[mmai]

В трамвай, что несется в бессмертие,
Попасть нереально, поверьте.
Меж гениями толкотня,
И места там нет для меня.

В трамвае, идущем в известность,
Ругаются тоже и тесно.
Нацелился было вскочить,
Да черт с ним, решил пропустить.

А этот трамвай до Ордынки,
Я впрыгну в него по старинке,
Повисну опять на подножке
И в юность вернусь на немножко.

Под лязганье стрелок трамвайных
Я вспомню подружек случайных,
Забытых товарищей лица.
И с этим ничто не сравнится.

[=^Irina^=]

Шел я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы, —
Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей темной, крылатой,
Он заблудился в бездне времен...
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.
...

*вариации на тему трамвая))*

[Август Кош]

Трамвай за трамваем
в трамвайном дэпо
Тихая ночь
все спят
И снится трамваям
Что будто летят
Они над землей высоко
И в зеркале видно
Они далеко
И солнце закрылось луной
Трамваи летят
Но скоро конец
И они возвратятся домой

Там тихие рельсы
красиво блестят
Зеленый всегда светофор
И на остановке никто не зайдет
Там нет остановок-
Простор...
И дремлют трамваи в полуночный час
им снится далекая даль
Но утренний сторож
откроет депо...
И мечта превратится в печаль...

[=^Irina^=]

На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой она.

И снится ей все, что в пустыне далекой,
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма растет.

[Эми]

Еще один
Пропал безвестный день,
Покрыты снегом
Крыши деревень
И вся округа,
А где-то есть
Прекрасная страна,
Там чудно все -
И горы, и луна,
И пальмы юга...

И я глядел,
Глядел на перевал,
Где до сих пор
Ни разу не бывал...
Как воет вьюга!
За перевалом первым
Побывал,
А там открылся
Новый перевал...
О пальмы юга!

Забуду все.
Займусь своим трудом,
И все пойдет
Обычным чередом,
Но голос друга
Твердит, что есть
Прекрасная страна,
Там чудно все -
И горы, и луна,
И пальмы юга..

Не стану верить
Другу своему,
Уйду в свою
Заснеженную тьму, -
Пусть будет вьюга!
Но, видно, так
Устроен человек,
Что не случайно
Сказано навек:
- О пальмы юга!

[mmai]

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

[Эми]

Есть на свете место беззаботное,
Где гуляет важно, словно граф,
Очень длинношеее животное
Под чудным названием жираф.

Время проведем вполне приятно мы,
Будем вместе петь и танцевать.
У жирафа-графа шкура с пятнами-
Можно с ним в пятнашки поиграть.

Там зимой и летом вечно зелено,
И стоим мы, головы задрав,
До жирафа все доходит медленно-
Все равно нам нравится жираф!

[mmai]

На короткой незаметной шее
Голове удобнее сидеть:
И душить значительно труднее,
И арканом не за что задеть.

[Эми]

На шее мелких четок ряд,
В широкой муфте руки прячу,
Глаза рассеянно глядят
И больше никогда не плачут.

И кажется лицо бледней
От лиловеющего шелка,
Почти доходит до бровей
Моя незавитая челка.

И непохожа на полет
Походка медленная эта,
Как будто под ногами плот,
А не квадратики паркета.

А бледный рот слегка разжат,
Неровно трудное дыханье,
И на груди моей дрожат
Цветы небывшего свиданья.

[=^Irina^=]

Сжала руки под тёмной вуалью...
"Отчего ты сегодня бледна?"
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру."
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".